Произведения Владимира Набокова, созданные в конце 1930-х годов, накануне переезда писателя в Америку и смены языка, объединяет игра на границах рационального и иррационального, профанного и мистического. Филологи ТюмГУ изучили, как мистический опыт отражен в обонятельной образности последней русскоязычной прозы писателя.

Исследование языка запаха – часть проекта «Поэтика перцептивного образа в художественном и литературно-критическом творчестве В. В. Набокова французского периода (1937-1940)», который в 2020 году получил поддержку Российского Фонда фундаментальных исследований.

«Новый аспект научного освоения творчества Набокова позволил высветить переходный характер значительного корпуса его текстов, когда происходит разрыв с русским языком и со всем строем русской культуры, решается проблема национальной идентичности писателя.

Умение «видеть ноздрями», о котором Набоков говорил в эссе о Гоголе, зависит от воображения художника, его языкового чутья и глубинного понимания культурной традиции», – сообщила профессор ТюмГУ Наталья Рогачева. Смена языка и контекста культуры чревата превращением подлинного искусства в его подделку.

Язык запаха с его неопределенностью, невозможностью различить галлюцинацию и реальное «обонятельное откровение» используется для выражения ключевой темы произведений Набокова французского периода: колебания между «шарлатанством» и пророчеством, мистикой и ее профанированием, подлинным творчеством и его иллюзией.

В характеристике обоняния автор обращается к художественным мирам других писателей, к оккультным текстам и к философским интерпретациям мистического опыта. Обонятельная образность лежит в основе гротескно-карнавальной картины мира, где место реальных ощущений занимают «ароматные» галлюцинации, где запах не соотносится с источником, пространством и временем, а порождается параноидальной «идеей» персонажа. Так, в повести «Волшебник» героя-маньяка преследует запах пожара («запах гари», «дымок души», «дымчатость»), который скрывает и эротические, и мистические значения.

Желание завладеть временем, обыграть судьбу связано, по словам исследователей, с искаженным восприятием тонкого запаха как интенсивного. То, что героями воспринимается как запах обновления, молодости, в действительности порождено их памятью. К примеру, запах снежной России в рассказе «Посещение музея» и запах новой эпохи в «Изобретении Вальса» имеют общую характеристику: «осыпанная чудно пахнущим, только что выпавшим снегом», «в окно времен врывается весна».

Герои, принимающие галлюцинацию за откровение, не способны контролировать мир запахов, что подчеркивает вымышленную, литературную природу потусторонности в текстах Набокова. Но обоняние позволяет почувствовать присутствие мистического в обыденном. В пьесе «Событие» парфюмерная деталь соседствует с демоническим обликом рокового мстителя и порождает развернутый сюжет, который герои разыгрывают не по своей воле.

Набоков-художник создает уникальное пространство запахов и экспериментирует со способами наименования обонятельных ощущений. Как подчеркивает аспирант кафедры русской и зарубежной литературы А. Дроздова, для Набокова важно, что почувствовать и передать тонкий запах, воспринимающийся как «сверхъестественный», могут лишь одаренные художники.

Языковой опыт писателя в области номинации перцептивных восприятий продолжает волновать исследователей. Они планируют рассмотреть, как соотносятся обонятельные образы в русских и англоязычных текстах Владимира Набокова, как переход писателя в иную культурную среду сказался на его художественном мире.